Лицом к лицу

Мухаммад открыл глаза. В комнате было темно и спокойно. Он закрыл потное лицо руками и тихо произнес: «Аллаху Акбар!» Ему приснилось что-то ужасное.

Во сне он с друзьями после школы ждал автобус, который сильно запаздывал. Ребята почему-то решили отправиться домой пешком и всей гурьбой двинулись прямо по проезжей части. Имам и учителя пошли впереди. Никаких машин на дороге не было. И тут Мухаммад понял, что кроме них в городе нет ни души. Он предчувствовал что-то неладное. Неожиданно ребята подошли как раз к тому месту, где недавно был застрелен восьмилетний мальчик. Мухаммад увидел обведенный мелом контур его фигуры на тротуаре. Напрасно они пошли этой дорогой. Перед ними темной громадиной вырос дом, где жили наркодельцы. Выбитые окна зияли черными проемами. Везде валялось битое стекло. Отец Мухаммада просил его не появляться в этом районе. Но сейчас уже было поздно поворачивать назад. Хотелось быстро подойти к имаму, но Мухаммад даже не мог шевельнуться. Всеми овладел страх. И тут Мухаммад понял: люди застыли в ожидании смерти!

«Аузу биилляхи мина шшайтани рраджим», — произнес он. Этот кошмар снился ему уже второй раз с того времени, как возле школы случайно застрелили малыша, который оказался в центре перестрелки бандитов. Ведь это был всего лишь сон. Стоило проснуться — и его нет; вот только убийство было реальным.

Днем на школьной перемене Мухаммад играл в баскетбол, когда по улице пронеслась патрульная машина с включенной сиреной. Игра сама собой прекратилась. Все молча проводили машину взглядами. Когда звук сирены затих вдали, Мухаммад почувствовал дикий страх, но он никому не хотел признаться в этом. За последние полгода обстановка в городе, и особенно в их квартале, стала еще напряженнее…

Вечером за ужином м-р Саид торопился, чтобы вовремя успеть к вечерней молитве в мечеть.

— После молитвы у нас собрание. Возможно, я вернусь поздно, — предупредил он жену.

— Опять разговоры! — сказала миссис Саид. — Все это бесполезно.

— Посмотрим, что скажет имам Ибрагим. Он сегодня снова был в полиции.

Миссис Саид неодобрительно отвернулась. “Как убедить мужа? — подумала она про себя. — Надо срочно забирать детей из школы. Еще недоставало рисковать их жизнями!”

После вечерней молитвы магриб в мечети осталось около пятидесяти мужчин. Они уселись на полу, образовав большой круг.

— Полиция не всесильна, — сказал имам Ибрагим. — Они могут устроить еще один обыск, но наркодельцы вернутся через пару дней или снимут помещение в соседнем доме.

— Я всегда говорил, что это проблема не полиции, а самого квартала, — начал брат Умар. — Местные жители махнули на это дело рукой, вот наркодельцы и чувствуют себя привольно.

— А что мы можем сделать? — спросил кто-то.

— Думаю, надо пойти к ним и потребовать, чтобы они съехали отсюда.

— И я о том же, — откликнулся брат Умар.

— Что значит «съехали»? — спросил кто-то. — У них автоматы!

— У них грубая сила, у нас — сила духа, — сказал имам Ибрагим.

— Почему бы не попробовать? — воскликнул м-р Саид. — Ведь у мечети они не появляются. Значит, они ощущают эту силу. Почему бы не распространить ее на весь квартал?

В мечети наступила тишина.

— Чтобы сделать это, нам надо сплотиться и стоять друг за друга горой, быть как один человек! Иначе это не сработает, — сказал брат Умар.

Имам Ибрагим прочел толкование аята из Священного Корана: «Истинно Аллах любит тех, кто сражается в Его воинстве так, словно все они одно целое». Затем имам оглядел всех по очереди.

— Я за то, чтобы поступить именно так, — сказал он. — Кто-нибудь не согласен?

Никто не откликнулся.

— Если кто-то не согласен, это совершенно нормально.

Все продолжали хранить молчание.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда пошли.

Подойдя к зданию, имам спросил:

— Кто-нибудь бывал там внутри?

— Я, — ответил брат Ламонт и выдвинулся вперед.

— Кто-нибудь еще живет в этом доме?

— Да, одна старая женщина на первом этаже. Ее окна выходят во двор.

— Тогда пойдешь со мной. Сперва мы предупредим эту женщину. Потом поднимемся, разбившись на две группы. Одна пойдет на второй этаж, вторая — на третий. Я буду с первой группой, брат Умар — со второй.

— Не поднимайте шума. И не дергайтесь, — предупредил брат Умар. — Держитесь спокойно и уверенно. Не давайте повода к проявлениям грубой силы. Помните: мы здесь только для того, чтобы сказать, что они должны уйти.

Имам Ибрагим и брат Ламонт вновь присоединились к остальным и начали подниматься наверх. Брат Умар уже разбил людей на две группы.

На площадке второго этажа м-р Саид оказался рядом с имамом.

Брат Умар вместе со второй группой двинулся на третий этаж. Лестница была старая, рассохшаяся. Ступеньки скрипели под ногами, несмотря на все старания двигаться тихо.

Имам Ибрагим постучал.

— Кто там? — приглушенно донеслось из-за двери.

— Имам Ибрагим с братьями из мечети. Мы пришли попросить вас навсегда оставить наш квартал.

Раздался визгливый смех, а потом звуки приглушенного разговора: «Убирайтесь отсюда, пока вас не вышвырнули».

— Откройте дверь, — решительно произнес имам Ибрагим, — нас пятьдесят человек.

— Первый, кто коснется двери, заработает автоматную очередь! — был дан ответ. — Мы не откроем, а вы сюда не войдете. Так что топайте домой.

— Здесь наш дом, — сказал имам Ибрагим. — Это наш квартал. Если понадобится, мы пробудем здесь всю ночь. Мы вас не тронем. Мы лишь хотим, чтобы вы убрались из нашего квартала. Мы не уйдем, пока вы не уйдете.

За дверью заспорили. Было слышно, как там ругались. Заскрипели ступени наверху, оттуда спускалась вторая группа. С ними были люди, которых обнаружили там. Выглядели они весьма неважно. Это были не дельцы, а наркоманы. Четверо шли сами, и еще двое с трудом передвигали ноги.

— Отведите их на Южную улицу и отпустите, — сказал имам Ибрагим. — И объясните, что сюда им больше нет смысла приходить.

Когда брат Умар сошел вниз, на нем лица не было: «Вы бы посмотрели, что там творится, — сущий ад».

Наконец издалека донесся звук полицейской сирены. Он явно приближался…

Шло время, атмосфера в квартале ощутимо изменилась. О наркодельцах и наркотиках больше не вспоминали. Люди стали без опаски ходить по улицам, страх исчез. Жильцы, живущие в домах по соседству с мечетью, были благодарны всем мусульманам, которые жертвовали собой в ту ночь.

В школе все вошло в норму. У Мухаммада больше не было причин для беспокойства и опасений, но чувство гордости за отца и его друзей оставалось.