Отец и сын - истории для детей - Истории - Каталог статей - MUSLIM CHILD

Был теплый зимний день. Сайфуллах возвращался из школы, и солнце нежно ласкало его лицо. Вдруг снежок разбился о его плечо. «Кореш, чего призадумался?» — прозвучал голос из-за спины. Держа пачку «Кэмел», Вася вдыхал и выдыхал горький дым, а его меткие плевки ранили белый пушистый снег, образовывая черные дырки, словно норы тарантулов. «Слышь, забыл тебе сказать: у меня сегодня день рождения. Приходи, будет классно», — продолжил друг. «Да ладно тебе, не говори, что ты постишься. Ведь дело будет вечером, а это небесное светило уже сядет», — настаивал Вася, увидев неуверенность в глазах Богатырского меча — так называли Сайфуллаха в школе. «Ну что, меч, руби с плеч. Жду тебя в семь», — завершил свой натиск Вася и, сплюнув, свернул к своему дому.

Чувство тревоги волной охватило юного мусульманина. Мысли Сайфуллаха стали беспорядочными: рамадан, пост, отец, ифтар, друзья скажут: «маменькин сыночек»… «Какой же я меч, если не могу вырваться к другу», — решительно сказал себе Сайфуллах.

Прозвучал звонок, и маленькая Эвляниешка стремглав помчалась к двери: «Агъашка, агъашка мой пришел!» — захлебывалась она от радости. Сайфуллах погладил сестричку по головке, опустил на пол, снял куртку, разулся и прошел в комнату, из которой доносилось родное звучание. Отец Сайфуллаха сидел на молитвенном коврике и нараспев читал Коран. Он делал это с такой душой и сердцем, что все вокруг притаилось и внимательно слушало его, кроме Эвляние, конечно, — она была сорви голова. Дождавшись паузы, Сайфуллах обратился к отцу: «Пап, понимаешь, тут такое дело. Ну, меня пригласили на ифта…, то есть на день рождения, сегодня». «Сынок, альхамду ли-Льлях, ты сказал правду, хотя вот-вот мог пойти на обман. Дальше не продолжай. Лучше послушай меня. Начиная с сегодняшнего дня, я буду тебе больше другом, чем назидающим отцом. Но пообещай мне, что каждый свой поступок ты будешь хорошенько обдумывать. А если у тебя возникнут вопросы, ответы на них ты будешь искать вот в этой Книге и сунне Пророка, да благословит его Аллах и приветствует. Договорились?» — спросил отец. «Договорились, — ответил Сайфуллах. — Ну что, я пойду?». «Да, конечно, иди, а оттуда приедешь в мечеть, мы все будем там, и даже вот эта шалунья. Ведь сегодня 21-ый день Рамадана, и не исключено, что Ляйлятуль-кадр будет именно в эту ночь», — сказал отец.

Ровно в семь все приглашенные были в сборе. К этому времени солнце уже село, и Сайфуллах, глотнув воды, прервал пост. Затем он встал, определил Киблу, поднял руки и произнес привычное всем «Аллаху акбар». Завершив молитву, он сложил коврик, который прихватил из дому, и присоединился к ребятам. Вот, наконец, позвали к столу, и прозвучал первый тост. Отец Васи поднял бокал шампанского и сказал: «Сынок, сегодня тебе исполнилось 15 лет, и я горжусь тем, что у меня такой честный, трудолюбивый и аккуратный сын. Сынок, мы с мамой дали тебе все, что можем, мы вложили в тебя все, что у нас есть, и так будет всегда. Сынок, знай, мы живем ради тебя. Так вот, в этот счастливый и знаменательный день я желаю тебе счастья, здоровья и всего самого-самого наилучшего...» Тосты периодически следовали один за другим: кто желал быть любимым, кто — богатым, кто — смелым, кто — долгой жизни… Всякий раз, когда присутствующие чокались, Сайфуллах, сам не понимая почему, отодвигался от стола и, глядя в окно, думал: «Мои сверстники стараются ничего не упустить из этой жизни. Они говорят: «Все нужно попробовать». Они пьют ради того, чтобы пожелать. Почему у нас в семье все не так? Почему я не справляю день рождения? А как быть мне, если я не пью, а все вокруг меня пьют? Почему мама скрывает свою красоту от посторонних мужчин, ведь это так приятно — смотреть на длинные волосы Наташи?». Вопросы сыпались на Сайфуллаха словно град, и тут он вспомнил про уговор.

Застолье закончилось, и Сайфуллах почувствовал облегчение после необычно проведенного времени в кругу своих одноклассников. Они, естественно, еще остались потанцевать, а он приехал в мечеть. В месяц Рамадан здесь царила особая обстановка. Минбар как будто улыбался всем, кто смотрел на него, микрофон говорил: «Скажи: Аллаху акбар, хайа аля-с-саля, и я соберу всех на молитву», а люстра, изливающая синий cвет, напоминала синеву необъятного неба. Все вокруг пленило сердца.

Сайфуллах вспомнил о том, что мучило его на торжестве. «Как же я отвечу один на эти вопросы? — задумался он. — Ведь я не прочту сразу весь Коран. Да и потом есть еще сунна Посланника Аллаха, мир ему и благословение». Оглядевшись, он нашел взглядом отца и устремился к нему. «Отец, скажи, где в Коране написано о том, для чего должны жить люди?» — спросил Сайфуллах. «Я рад, что ты вспомнил про уговор», — сказал отец. — «Открой суру «Рассеивающие», аят, кажется, 56-ой, и прочти». Сайфуллах вслух зачитал аят: «Я ведь создал джиннов и людей только, чтобы они Мне поклонялись». «А это значит, сынок, что вся наша жизнь должна быть во имя Аллаха. Мы должны всегда помнить о нашем Создателе, во всем должны искать Его угоды, сторониться всего, что гневает Его. Мы должны благодарить Его и в радости и в горе, стойко переносить лишения и тяготы жизни, и не забывать, что Он видит нас, где бы мы ни были, и что бы ни делали», — пояснил отец.

И тут Сайфуллах понял, почему отец никогда не говорит ему, что живет ради него. «Пап, а почему мы не справляем день рождения?» — робко спросил Сайфуллах. «Понимаешь, сынок, Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал своим сподвижникам, что у них всего два праздника: Ид Аль-фитр и Ид аль-Адха. Кстати говоря, первый праздник на носу. Но это вовсе не означает, что мы с мамой не помним тот самый прекрасный день, когда Аллах даровал нам тебя. Наоборот, в этот день мама готовит твое самое любимое блюдо, и мы с тобой проводим немало времени за шахматной доской, а потом идем в спортзал порезвиться.

«Я с тобой не согласен. Не строгий, а предельно простой, я бы сказал так, сынок. Аллах в Коране говорит: «О пророк, скажи твоим женам, дочерям и женщинам верующих, пусть они сближают на себе свои покрывала. Это лучше, чем их узнают; и не испытают они оскорбления. Аллах прощающ, милосерд!». Об этом сказано в суре «Сонмы». Это предписание, сынок, само по себе милость от Аллаха, а также залог здоровой жизни и счастья в обоих мирах, инша Аллах. Да и потом, представь, что ты со своей избранницей идешь по улице (допустим ее будут звать Наташа), и все вокруг оборачиваются и смотрят на вас, ну, а точнее, на ее тело. Разве тебе будет приятно?! А теперь представь, что тебя рядом с Наташей нет, а кто-то на улице комментирует ее походку, прическу или пристает к ней, чтобы познакомиться…», — продолжал отец.

«Доля правды в том, что ты говоришь, есть, сынок, — ответил отец. -Сподвижники Пророка, мир ему и благословение, шесть месяцев после завершения рамадана молили Аллаха о том, чтобы Он принял их пост и поклонение, а шесть следующих месяцев неустанно просили Его в своих мольбах о том, чтобы Он дал им встретить следующий Рамадан. Завершение Рамадана, сынок, это и праздник, и грусть одновременно. Праздник для тех, кто успешно провел этот месяц. Не стал миллионером, а усилил свою веру, познал глубже Ислам, приблизился к Всевышнему и очистил свою душу. И он же грусть для них, так как этот месяц миновал. Но вместе с Рамаданом приходят прощение и милость Аллаха, и именно этому должны радоваться мусульмане. Аллах в суре «Юнус» говорит: «Скажи: в благости Бога, в милости Его, — в этом пусть ищут они радости: это лучше того, что они собирают». Да и потом, без разлуки не будет и встречи. Так уж устроена наша жизнь.

И еще: в прошлом году мы тебе купили джемпер, ты тогда обрадовался, не так ли?!» «Да», — удивленно ответил Сайфуллах. «Сейчас ты его не носишь, так как он на тебя уже мал. Но в прошлом месяце мы тебе подарили костюм, и ты обрадовался еще больше, разве не так?!» «Так», — сказал Сайфуллах. «Так вот, — продолжил отец, — то же самое можно сказать и о мусульманине, проведшем Рамадан в поклонении Аллаху. Его вера растет в этот месяц, и он живет ею в течение года, но вскоре ее как бы оказывается недостаточно для того, что мог бы сделать человек, и тут, по милости Аллаха, вновь наступает Рамадан. Всевышний снова дает ему возможность еще больше укрепить веру, и так до конца жизни». «Кажется, я понял», — сказал Сайфуллах, глядя куда-то вдаль.

Он набрался смелости и задал еще один вопрос: «Пап, а как мне быть, если люди, с которыми я сижу, пьют?» Отец, глотнув воздуха, сказал: «Сынок, Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал, что если мы будем угождать людям, гневая Аллаха, то Он сделает так, что те, кому угождали, будут гневаться на нас. Но если мы будем делать что-либо в угоду Всевышнему, пусть даже гневая при этом людей, то Он сделает так, что люди останутся нами довольны. Посланник, мир ему, также сказал, что тот, кто пьет вино (а значит, любое спиртное) и принимает в процессе распивания хоть какое-то участие, даже если не пьет, — проклят Аллахом. Упаси нас Аллах от этого».

Обняв отца, Сайфуллах сказал: «Отец, прости меня, если я что-то говорю или делаю не так. Мне надо еще столькому научиться». Потом он вздохнул и мысленно обратился к Аллаху: «О Аллах, спасибо Тебе за то, что Ты мне дал таких родителей. О Аллах, помоги мне быть истинным мусульманином, и прости меня, если я по незнанию разгневал Тебя». Мальчик закрыл глаза, но две слезинки все же просочились и скатились по щеке, словно жемчужины, прямо на ладонь отцу. Отец поцеловал сына и сказал: «Альхамду ли-Льлях».