Вспоминается первое посещение педиатрического отделения. Небольшие палаты на 2–3 человека, малыши раннего возраста находятся вместе с мамами (или, в крайнем случае, с бабушками). Несмотря на то, что это больница, везде достаточно шумно и весело. Идем, с кем-то разговариваем, кого-то из детишек смотрим. И вот очередная палата. Пять детских кроваток вдоль стен, и нет никого из взрослых. «Это отказники», — говорит тихим шепотом профессор.

Она сказала это так, что нам, не имеющим к этим детям вообще никакого отношения, стало стыдно, как будто мы их оставили вот так, без родителей. Эти малыши лежали кто-то спокойно, а кто-то уже и двигался, пытался ходить по кроватке, но что их отличало — это их тихость, молчаливость. Они просто привыкли быть одни. Как выяснилось, за ними формально должны были ухаживать санитарки, которых всего-то две на все отделение, и у которых других забот хватает. Практически детей кормили, переодевали иногда, ну и мыли — еще реже. Для детей главным развлечением стали студенты, которые и на руках покачают, и переоденут, и просто окажут им хоть какое-то внимание. Правда, студентам и попадало от санитарок: «Вы-то уйдете, а нам потом что с ними делать? Мы не может проводить с ними столько времени, а они уже привыкнут к общению».

По официальным данным в России около 6,5 миллионов сирот, большинство из них — социальные сироты (т. е. их родители были лишены родительских прав, или от них отказались еще в роддоме). Опять таки, это официальная статистика, в действительности таких детей гораздо больше. Часть попадает в детские учреждения, часть предпочитает оставаться на улице. Практически Россия сейчас оказалась в ситуации подобной той, которая была в 1920–1930 годы, и о которой так красочно писал Макаренко.

Если присмотреться, то по большому счету эти дети не нужны никому. Очень мало у нас хороших детдомов, где воспитатели и преподаватели за мизерную зарплату работают с полной отдачей сил и воспитывают детей как своих родных. Есть семьи, которые практикуют патронаж, некоторые усыновляют, но таких крайне мало. Да и законы России таковы, что многие из желающих усыновить ребенка не могут это сделать ввиду каких-то обстоятельств.

Однако если обратиться к исламу, то мы увидим совершенно иную картину. Никому не придет в голову детей бросить, оставить в роддоме, или просто «заботиться» о них так, что государство будет вынуждено лишать родителей родительских прав. Если же все-таки случится, что ребенок теряет и маму и папу, то никто из родственников не оставит его без заботы, он будет обязательно жить у бабушки и дедушки, или у тети, дяди — в семье и получит достойное воспитание и образование. А по достижении совершеннолетия получит наследство и не будет ущемлен в этих правах, поскольку присвоение имущества сироты считается в исламе одним из тягчайших преступлений.

Теперь вернемся вновь в российскую реальность. По официальной статистике у нас 25 % супружеских пар бесплодны — эти семейные пары не могут иметь детей по различным причинам. Часть этих пар обследуется, проходит курс лечения при помощи вспомогательных репродуктивных технологий и после нескольких лет консультирования и лечения у некоторых из них получается родить. А часть начинает жить для себя, не думая о завтрашнем дне.

Какая-то минимальная часть таких пар усыновляет ребенка, и они начинают жить полноценной семейной жизнью. Но таких очень мало. В России по официальной статистике бесплодных пар в 4 раза больше, чем детей, оставшихся без попечения родителей. И если предположить, что хотя бы каждая четвертая бесплодная семья взяла на воспитание хоть одного ребенка, то вся проблема сиротства была бы просто исчерпана!

Чем же мотивируют свое решение пары, которые не идут в детские дома и не усыновляют детей? Чаще всего это боязнь наследственности. В народе ходит великое множество парамедицинских теорий, которые сводятся к тому, что «гены всегда проявятся», «нормальные люди детей в приюты не сдают».

Следует отметить и один крайне нелицеприятный факт: мусульманские семьи, также как и все остальные, не стремятся брать брошенных детей в свои семьи. Ко всем остальным причинам материального и нематериального плана присоединяется еще одна — как это я в семью приведу ребенка, родители которого неизвестно к какой религии относились? Очень обидно становится за такие рассуждения: разве по принципам шариата ребенок в ответе за грехи родителей? Разве до совершеннолетия можно определять религиозную принадлежность? Мы должны твердо помнить: любой ребенок — абсолютно любой! — рождается муслимом, и только потом его делают (родители и окружение) иудеем, христианином, огнепоклонником или еще кем-то.

Следует также отметить: в исламе невозможно полноценное усыновление ребенка, и многие мусульманские пары боятся именно этого. Ведь нам нельзя дать усыновленному свою фамилию, отчество усыновившего отца: ребенок обязательно должен знать, что он не относится к этой семье. Но все это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Во-первых, при усыновлении можно оговорить такую незначительную деталь, как фамилия и отчество ребенка, а уж в самом крайнем случае их можно поменять с наступлением совершеннолетия при получении паспорта. Также существует вариант альтернативный усыновлению: патронаж и патронатные семьи. В таком случае ребенок растет и воспитывается в патронатной семье, но документы на усыновление не оформляются. Тоже вполне приемлемый вариант.

Мне кажется, многие из мусульманских семей, которые рассуждают о нежелательности усыновления ребенка (а уж тем более пары, которые в силу определенных обстоятельств не могут иметь детей и зачастую именно по этой причине и разводятся) просто пытаются убежать от лишних жизненных проблем и трудностей. Появление в семье ребенка, даже своего и долгожданного, — это все-таки небольшой, но… стресс. Полностью приходится перестраивать привычный порядок в семье, нести дополнительные материальные и моральные затраты, но поверьте, все это окупается с лихвой! В том числе и при усыновлении.

Вот пример: семейная пара с достаточно длительным периодом совместной жизни никак не могла завести ребенка. И жена, и муж длительно обследовались, окончательная причина бесплодия не была установлена, но было несколько предположений. Они совместно прошли лечение, но беременность не наступала. Отчаяние было полное, ко всему прочему ситуация усугублялась родителями каждой из сторон (как муж, так и жена были единственными детьми в своих семьях) — им хотелось внуков. После долгих бесед с гинекологом и психологом приняли мужественное решение — усыновить ребенка. И вы не поверите! Через три месяца после того, как усыновление состоялось, и все были счастливы и довольны, женщина приходит на прием к тому же самому гинекологу с тихой радостью: срок беременности составил 10 недель. И еще через 7 месяцев у них в семье стало двое детей. Посмотрите: насколько Аллах может быть доволен семьями, принявшими чужое дитя!

Так давайте задумаемся над следующим: «Всевышний сказал: «Что касается сироты — то не обижай его, что же касается просящего, то не отгоняй его» (Утро:9–10). Со слов Сахля бин Сада передается, что однажды посланник Аллаха (с.а.в.) сказал: «В Раю я буду столь же близок к опекуну сироты», — после чего он сделал знак указательным и средним пальцами, разведя их в разные стороны» (аль-Бухари). Со слов Абу Хурайры, посланник Аллаха (с.а.в.), сказал: «Опекающий сироту из числа его родственников или посторонних ему людей будет в раю столь же близок ко мне, как два этих». При этом передатчик хадиса Малик ибн Анас сделал знак указательным и средним пальцами» (Муслим)».

Однако, несмотря на сказанное, многие считают, что в детском доме среди других детей сироте будет лучше! Но лучше, чем дома ребенку не может быть нигде, каждый ребенок мечтает о том, чтоб у него были свои собственные мама и папа. И в этом желании ребенок готов мириться даже с тяжелыми условиями дома, и не хочет идти даже в самый лучший детдом. Особенно это утверждение верно для малышей.

В той же детской больнице, про которую я начала рассказ, была еще одна показательная ситуация. Милиция по вызову соседей привезла девочку трех лет, в заявлении утверждалось, что о ребенке никто не заботится. Выяснилось, что отца нет, мама — наркоманка, пропала три месяца назад, и никто не знает о ее местопребывании, бабушка пьянствует. Девочка была истощена и бледна. Однако она чувствовала себя в больнице, где о ней хоть по минимуму заботились, как загнанный зверек. Когда к ней входили врачи, забивалась в угол и не хотела идти на контакт, а когда все уходили (в палате кроме нее было еще четверо детдомовских детей) с отчаянием начинала биться о запертую дверь. Ее совершенно не волновало отсутствие дома еды, тот факт, что ее не мыли по нескольку недель, не одевали и много еще чего должного не делали. Так стоит ли после этого говорить о том, что в детдоме ребенку лучше?

Конечно, я не вправе призывать всех пойти и усыновить по ребенку. Все-таки это сугубо личный вопрос, и об этом стоит размышлять, читать дуа Всевышнему с просьбой дать ответ, возможно, почитать истихару… Но я и не советовала бы отмахиваться от этой проблемы как от надоевшей никчемной мысли. Ведь кроме того, что вы сможете дать ребенку семью, вы еще и поможете вырастить для общества нового мусульманина. А это немало… Может, все-таки стоит чуть-чуть постараться и чужие дети станут самыми что ни на есть родными и близкими?!

 Материал опубликован в газете «Медина аль-Ислам» № 20 (44) 23-29 ноября, 2007